Мурман – 2012. День 5. Полуострова Средний и Рыбачий.

Ночью приехали ребята, я уже заскучал на хребте один. Они нашли мою палатку, поставленную на пригорке у дороги. Тут же неподалеку поставили лагерь. Часть нас вскоре уснула, часть сидела после рассвета. Я так и не ложился - солнце дарило прекрасный свет этим утром и пленэр затянулся.

Полярный день уже давно закончился, но ночи еще очень светлы, если не пасмурно. Так было и сегодня: до часа ночи я спокойно читал книжку. Рассвет ранний, около 5 утра.

Подъем поздний, долгие сборы. Уже за 12 мы выезжаем на маршрут, спускаемся с Муста-Тунтури.

И сразу за перешейком начинается полуостров Средний. Иногда кажется, что бродов здесь больше, чем самих дорог.

Заезжаем в музей на Среднем. Замечательный смотритель ревностно рассказывал историю военных действий, отваги и мужества наших бойцов времен ВОВ. Музейчик маленький, но имеет большой фонд разных экспонатов. Но интересней посмотреть непосредственно на линии укреплений на хребте. От музея надо подняться на кряж. Это непросто сделать в лоб, а стоит подумать, как же это делали красноармейцы под тяжелым огнем сверху, да в зимнее время, когда все скалы сплошь покрыты льдом и громадами снежных наносов, каково это - карабкаться наверх по канатам?..

На высоте - оборонительная линия. Очень удобно здесь заняли позицию немцы - все отлино просматривается и простреливается. Перешеек как на ладони.

Остатков снарядов здесь невероятное множество, здесь и колючая проволока, здесь и бронещиты...

Мы довольно долго ходили по музею, а день тем временем утекал. Пора ехать дальше, снова дороги, которые можно назвать дорогами только по сути своей, и броды в изобилии.

Это — бункер наводчиков батареи Поночевного. Она охраняла вход в Печенгскую губу и прибрежные воды полуостровов. Судя по всему, это здание и 4 пушки МУ-2 — послевоенные постройки, от прежней батареи ничего не осталось.

Теплый светлый июнь. Снега как не бывало. Только в глубоких оврагах белеют остатки зимы, но и там звонко поют ручейки. Буйная трава, красивые, крупные, хоть и без запаха, цветы. В кустах попискивают чижи. Они старательно строят гнезда и совсем не боятся людей. Птицы привыкли и к вою сирен, и к реву самолетов, и к грохоту разрывов. Жизнь берет свое: птицы вьют гнезда, в глубине воронок буйно растет трава, цветут цветы, покрываются листвой раненные осколками березки.

Матросы набирают полные корзины молодого щавеля и лука. Это витамины против цинги. Цинга страшна для нас больше смерти, но мы научились бороться с ней. Опустели землянки, настежь раскрыты их маленькие окошки — короткое лето должно просушить наше жилье, выгнать из него сырость. В минуты затишья мы даже умудряемся загорать.

Но война продолжается. Слышен нарастающий шум моторов. Летят. Бойцы поспешно одеваются и уходят в землянки. Лишнему человеку незачем торчать наверху.

Бомбят нас почти каждый день. Бомбы сбрасывают с больших высот: мешает наша противовоздушная оборона. Но стоит чуть нарушить маскировку — немедленно разобьют. Так разбили склад бочкотары старшины Жукова. Он собирал бочки для. летних холодильников, устраиваемых в озерах. Немцы уже знают, где наша огневая, и метят в нее. Потерь пока нет. Недавно засыпало дальномерщика Куколева, отдыхавшего после смены в землянке. Едва откопали. Но Куколев жив, отделался ушибами.

В тот день нас бомбили трижды со свойственной немцам пунктуальностью: в 10.00, в 14:00 и в 18:00. Участвовало 18 пикировщиков. Батарея Пушного, зенитные пулеметы, стрелки открыли бешеный огонь и отогнали пикировщиков от огневой. Но 6 из них навалились на 37-миллиметровую батарею, которой временно командовал лейтенант Кирасиров, и подожгли боезапас. Батарея не открывала огня. Сбросив все бомбы, фашисты стали с остервенением штурмовать молчавшие орудия. Неужели все погибли на этой батарее? Я оставил за себя на командном пункте Маркина и, приказав открыть огонь, если из порта пойдут корабли, побежал к зенитчикам. Неожиданная картина открылась передо мной. Автоматические орудия стояли в своих двориках неповрежденные. Бойцы расчетов лежали в ровиках, прижавшись к земле. В чем дело, почему не открыли огня?.. Таков приказ командира...

Ф.М.Поночевный «На краю земли советской».

Несколько десятков кораблей противника пошли ко дну усилиями этих могучих пушек.

Когда-то все это было грозной силой в руках нашей страны. Сейчас — разруха и запустение.

Следующая точка у нас — скалы «два брата» на юго-западном побережье полуострова. Это причудливые работы сил эрозии — воды и ветра.

Это одно из самых атмосферных мест обоих островов. Вокруг никакого намека на цивилизацию (забудем про торчащую из соседней военной части радиомачту). Море, пустынный берег на многие километры совершенно отчуждают сознание самого закоренелого материалиста и заставляют подумать о вечном.

Море бушует. Мы спустились вниз, посмотреть на дикую пляску волн у береговой полосы. Сейчас куйпога (малая вода) сменялась на прибыль.

Жаль, что только время нас поторапливало, время все время нас ограничивает. Дальше мы ехали широкой рысью, пролетели северный берег Среднего, оставив не осмотренным становище Земляное (Пумманки). Да и, в общем-то, смотреть там нечего — заброшенная военная база. По южному берегу Рыбачьего мы тоже пролетели быстро, лишь на пять минут остановившись на замечательном северном пляже.

И вот мы на самой северной материковой точке Европейской части России. Мыс Немецкий.